Виолончель в пылающей ночи
Пьеса испанца Антонио Буэро Вальехо «Слепящая тьма» — это странный и печальный диспут о том, что такое жизнь человека, лишенного зрения. Страдание, страшный комплекс, повод для отчаяния – или исполненная мужества дорога, отдельно, не по привычным лекалам, выстроенная судьба. И Софокл, и Сарамаго исследовали тему, поднимая ее на уровень философии, превращали ее в сложную метафору, противопоставляя слепоту зрячей толпы и острое, выстраданное, глобальное зрение того, кто не видит солнце на небе, но зато видит главное, божественное, видит истину…
Несмотря на популярность драматургического материала, на больше количество переводов на другие языки и спектаклей, поставленных по нему, пьеса достаточно ходульна и декларативна. В ней мало действия, почти совсем нет развития, ее местами просто хочется сильно сократить или переписать. Вальяхо воевал за испанскую республику, был поборником той самой идеи, которую сформулировал Михаил Светлов: человек ушел на войну, «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать».
Республиканцы потерпели поражение, Вальехо оказался в тюрьме. Вышел, начал серьезно заниматься литературой, верно служил режиму, даже получал премии и награды. Теперь спросим: он прозрел или выбрал удобную слепоту? Но перейдем к спектаклю, который по пьесе «Слепящая тьма» поставил большой мастер, серьезный авторитет, педагог и наставник многих и многих знаковых персон израильского театра Миша Лурье. Актеры – студенты театральной студии Нисана Натива. Перевод Евгения Кушнира. Сценограф Саша Лисянский.
…На черном фоне – металлические конструкции. Будто для циркового номера построенные. И большой цирковой велосипед. Но когда мы приглядываемся получше, то понимаем: это очки , их стекла разбиты. Эти очки – зримая метафора. Символ. Очки – помощники для зрячих. Слепым они служат маской… Герои пьесы- студенты престижного колледжа. Они живут в интернате, учатся, занимаются спортом, веселы и активны. Есть еще директор, дон Пабло. И все они слепые. Зрячая – или как сказано в пьесе – «ясновидящая», только донья Пепита, жена дона Пабло. Все персонажи легко карабкаются по металлическим рейкам, легко с них слетают вниз. Реплики и диалоги сопровождаются ловкими гимнастическими кульбитами, будто лишенные света солнца и звезд люди стараются доказать самим себе, что тело никак не страдает, что ему все подвластно, что зрение – не есть условие для нормальной и яркой жизни…Все юноши и девушки смеются, радуются, флиртуют. Будто все они – обычные , и ничего особенного в них нет.
В колледж приходит новый студент. Игнасио. Он совсем иной. Игнасио страдает. Он не желает мириться со своей бедой, каждый миг, каждый его вздох отравлены сознанием собственной ущербности. Карлос — его антипод. Хочет демонстрировать миру, товарищам уверенность, оптимизм, волю и веру в себя. Он яростно спорит с Игнасио, их конфликт разделяет студентов на два лагеря. В финале Игнасио гибнет, спектакль подводит к этому событию пантомимой, в которой ясно, что Карлос убил изгоя и бунтаря…
Режиссеру Лурье всегда по душе символика, действенная пластика. Его спектакли полны смысла. Может, Мастер думал, репетируя Вальехо, о молчаливой, не привыкшей думать, живущей во лжи пастве, и о лидере, кричащем «света»? Или, напротив, о том, что провокатор уничтожает покой и терпеливое благодушие – и это есть зло?.. Донья Пепита ( ее серьезно и очень философски играет Диана Голби, большая певица, талант напростив, ливый композитор) манипулирует черным плащом, прячется за него, взлетает на нем.
Плащом проводит некую линию своей защиты, своей битвы. Актрисе удается домыслить, достроить пустоватую канву роли. Вполне органична Нета Голд в роли Хуаны. Она не декламирует, не скрывает душу, чувство за ложным пафосом. Ее тяга к истине, к злой позиции Игнасио, к свету мысли оправдана. Игнасио каким его играет Даниэль Миуни излишне патетичен, слишком увлечен внешним рисунком. Наивен и по-детски одномерен Карлос ( Офер Гринберг), другие участники, этот хор, гимнастическая группа, абстрактны, играют атмосферу, фон, настроение этой драматичной условной истории. Режиссеру удается вызвать интерес зала, показать своих учеников с лучшей стороны, извлечь из многословной и архаичной пьесы свет, тепло, мысль. Удачно вписались в работу качественный перевод, точный штрих сценографии, лаконичный музыкальный ряд. Одинокий печальный голос виолончели высветил главный аспект: струны души так же уникальны и непостижимы, как гриф инструмента, как тайна музыки…
В студии Нисана Натива ставят живые и глубокие спектакли. Их непременно надо смотреть. И многое станет ясным: куда идет театр, как формируется актер, что у нас хорошо, а что не очень. И — что будет, что может быть с израильской сценой дальше. Смотрите –и вам тоже многое откроется!
Специально для AZIZnews Инна Шейхатович
Фото предоставлено автором
Дата: 3 ноябрь
